Кролик и Пятачок сидели возле парадной двери дома Винни-Пуха и слушали, что говорит Кролик. Винни-Пух тоже сидел с ними. Был дремотный летний полдень, и Лес был полон тихих, нежных звуков, и все они, казалось, говорили Пуху: “Не слушай Кролика. Слушай меня”. Поэтому Винни занял самую удобную позицию для того, чтобы не слушать Кролика, и лишь время от времени открывал глаза и говорил: “Ах”, а потом закрывал глаза снова и говорил: “Верно, верно!” Сам же Кролик то и дело очень серьёзно спрашивал: “Ты понимаешь, что я имею в виду, Пятачок?”, а Пятачок не менее серьёзно кивал в ответ, чтобы показать, что он всё-всё понимает.
— Словом,— сказал Кролик, добравшись наконец до конца,— Тигра в последнее время стал таким большим Выскочкой, что нам пора его укротить. А ты как считаешь, Пятачок?
Пятачок сказал, что Тигра действительно ужасно большой Выскочка, и если можно придумать, как его укротить, это будет Очень Хорошая Мысль.
— Я того же мнения,— сказал Кролик.— А ты что скажешь, Пух?
Пух, вздрогнув, открыл глаза и сказал:
— Крайне?
— Что крайне? — спросил Кролик.
— То, что ты говорил,— сказал Пух.— Обасалютно!
Пятачок толкнул Пуха локтем в бок, и Пух, который всё больше и больше чувствовал, что его куда-то уносит, медленно поднялся и начал приходить в себя.
— Но как нам это сделать? — спросил Пятачок.
— Нам надо дать ему хороший урок! — решительно сказал Кролик.
— Какой урок, Кролик?
— В этом-то и вопрос,— сказал Кролик.
Слово “урок” пробудило в Винни-Пухе какие-то неясные воспоминания.
— Там была такая штука, которая называется “Ждыдва” и ещё “Юпять”,— сказал он.— Кристофер Робин как-то попытался познакомить меня с ними, но только не вышло.
— Что не вышло? — спросил Кролик.
— Кто не вышел? — спросил Пятачок. Пух покачал головой.
— Я не знаю,— сказал он,— Наверно, ничего не вышло. А о чём мы говорим?
— Пух,— сказал Пятачок укоризненно.— Ты что, не слушал, о чём говорил Кролик?
— Я слушал, но мне попала в ухо какая-то меховинка. Повтори, пожалуйста, Кролик, ладно?
Кролик всегда был готов повторять всё, что угодно, поэтому он спросил только, с какого места ему начинать, и Винни-Пух ответил, что, конечно, с того места, где мех попал ему в ухо. Тогда Кролик спросил, когда это было.
Пух ответил, что он точно не знает, потому что он не очень внимательно слушал.
Но тут Пятачок уладил дело, сказав, что они просто хотели придумать, как им отучить Тигру быть Выскочкой, потому что хотя мы его все любим, но нельзя отрицать, что он ужасный Выскочка.
— А-а, понимаю! — сказал Пух.
— Он слишком много прыгает,— сказал Кролик,— и он у нас допрыгается!
Пух попытался подумать, но всё, что приходило ему в голову, было совершенно бесполезно. И он тихонько засопел вот что:
Если бы Кролик
Был покрупнее,
Если бы Тигра
Был посмирнее,
Глупые игры
Нашего Тигры
Кролика бы
Не смущали нисколько,—
Если бы только...
Если бы только...
Если бы только
Нашему Кролику
Росту прибавить
Хоть малую толику!
— Что там Пух сопит? — спросил Кролик.— Что-нибудь толковое?
— Нет,— сказал Пух грустно.— Бестолковое.
— Ну, а у меня есть Идея,— сказал Кролик.— Вот какая: мы возьмём Тигру в поход, заведём его куда-нибудь, где он никогда не был, и как будто потеряем его там, а на следующее утро мы опять его найдём и тогда — заметьте себе мои слова,— тогда Тигра будет уже совершенно не тот.
— Почему? — спросил Винни-Пух.
— Потому что он будет Скромный Тигра. Потому что он станет Грустным Тигрой, Маленьким Тигрой, Тихим и Вежливым Тигрой, Смирным Тигрой, Тигрой, который говорит: “Милый Кролик, как я рад тебя видеть!” Вот почему.
— А будет он рад видеть меня и Пятачка?
— Конечно!
— Это хорошо,— сказал Пух.
— Но я бы не хотел, чтобы он всё время был Грустным,— сказал Пятачок нерешительно.
— А Тигры никогда не бывают всё время грустными,— успокоил его Кролик.— Они удивительно легко снова приходят в хорошее настроение. Я как раз спрашивал Сову — просто для проверки,— и она подтвердила, что они удивительно легко приходят в него. Но если нам удастся заставить Тигру побыть Маленьким и Грустным хотя бы пять минут, мы уже сделаем доброе дело.
— А что сказал бы об этом Кристофер Робин? — спросил Пятачок.
— Вот что,— сказал Кролик.— Он сказал бы: “Пятачок, ты сделал доброе дело. Я бы сам его сделал, если бы я не был так занят. Спасибо тебе, Пятачок. И Пуху спасибо, конечно”.
Пятачок ужасно обрадовался и окончательно поверил, что они затеяли доброе дело, а раз и Винни-Пух и Кролик будут в нём участвовать, то в этом добром деле может участвовать даже и Очень Маленькое Существо и перед этим спокойно выспаться.
После этого осталось разрешить единственный вопрос — где им как будто потерять Тигру?
— Мы заведём его к Северному Полюсу,— сказал Кролик,— потому что ведь Северный Полюс мы очень долго открывали, значит, Тигре придётся очень, очень, очень долго его закрывать! Ха-ха-ха!
Тут пришла очередь обрадоваться Винни-Пуху, потому что ведь это он первый нашёл Северный Полюс, и, когда они придут туда, Тигра увидит надпись, которая гласит:
ОТКРЫТ ВИННИ-ПУХОМ, ПУХ ЕГО НАШЕЛ.
И тогда Тигра будет знать то, чего он сейчас, по-видимому, не знает, а именно, с каким медведем он имеет дело. С Ай-да-медведем!
Было решено, что они выступят в поход завтра утром и что Кролик, который жил неподалеку от Кенги, Ру и Тигры, пойдёт сейчас домой и спросит Тигру, что он завтра собирается делать, потому что если он ничего не собирается, то как насчёт того, чтобы отправиться на прогулку и захватить с собой Пуха и Пятачка? И если Тигра скажет: “Да”, то всё в порядке, а если он скажет: “Нет”.
— Он не скажет,— сказал Кролик.— Положитесь на меня!
И он отправился в путь, не теряя времени.
Назавтра погода очень изменилась. Можно сказать, что она превратилась в непогоду. Вместо солнца и тепла — холод и туман.
Самому-то Пуху было не страшно, но когда он себе представил весь мёд, который пчёлы не сделают в этот день, ему стало их страшно жалко. Он сообщил это Пятачку, когда тот зашёл за ним, а Пятачок сказал, что он думал не столько об этом, сколько о том, как холодно и грустно будет тому, кого как будто потеряют в этот день в чаще Леса. Но когда они с Пухом подошли к дому Кролика, Кролик сказал им, что день самый подходящий для их затеи, потому что Тигра всегда выскакивает вперёд, и как только он скроется из виду, они все убегут в сторону и он никогда их больше не увидит.
— Совсем никогда? — спросил Пятачок.
— Да нет, до тех пор, пока мы не найдём его, Пятачок. До завтра или до ещё когда-нибудь. Пошли. Он нас ждёт.
Когда они подошли к дому Кенги, оказалось, что Крошка Ру, ближайший друг Тигры, тоже их ждёт, и это портило всё дело; но Кролик, прикрыв рот лапкой, шепнул Пуху: “Положитесь на меня”,— и подошёл к Кенге.
— Я думаю, что Ру лучше сегодня не ходить,— сказал он.— Сегодня не стоит.
— Почему? — спросил Ру. (Хотя предполагалось, что он не слышит.)
— Ужасный день,— сказал Кролик, качая головой.— Промозглая сырость. Холод. А ты сегодня утром кашлял.
— Откуда ты знаешь? — с негодованием спросил Крошка Ру.
— Дорогой мой, а ты мне даже не сказал! — укоризненно сказала Кенга.
— Это был Бисквитный Кашель,— сказал Ру.— Бисквитный, а не такой, о котором рассказывают мамам.
— Я всё же думаю, что сегодня не стоит, дорогой. Как-нибудь в другой раз!
— Тогда завтра? — спросил Ру голосом, полным надежды.
— Посмотрим,— сказала Кенга.
— Ты всегда смотришь, и ничего потом не бывает,— печально сказал Крошка Ру.
— В такой день никто ничего не может рассмотреть,— сказал Кролик.— Я полагаю, мы пойдём не очень далеко, и к обеду все мы... мы все... мы... Ах, Тигра, это ты. Пошли! Всего хорошего, Ру! После обеда мы... Пошли, Пух! Все готовы? Отлично. Пошли.
И они пошли. Сначала Пух, Кролик и Пятачок шли рядом, а Тигра носился вокруг них, описывая большие круги, потом, когда тропинка стала уже, Кролик, Пятачок и Пух пошли гуськом, друг за другом, а Тигра описывал вокруг них петли, и, наконец, когда по обе стороны тропинки встала колючая стена чертополоха, Тигра то убегал далеко вперёд, то возвращался, иногда налетая на Кролика, а иногда и нет. И чем дальше они шли, тем гуще становился туман, так что Тигра стал по временам пропадать, и в тот самый момент, когда вы думали, что его уже совсем нет, он появлялся, выпаливая: “Чего же вы? Ходу!” — и, прежде чем вы успевали что-нибудь ответить, снова исчезал.
Кролик обернулся и подтолкнул Пятачка.
— В следующий раз! — сказал он.— Передай Пуху.
— В следующий раз! — сказал Пятачок Пуху.
— Чего в следующий? — сказал Пух Пятачку. Тигра неожиданно появился, налетел на Кролика и снова исчез.
— Пора,— сказал Кролик.
Он свернул в прогалину, пересекавшую тропинку, и Пух и Пятачок помчались за ним. Они притаились в высоком папоротнике, прислушиваясь. В Лесу было очень, очень тихо. Они ничего не видели и ничего не слышали.
— Тсс! — сказал, Кролик.
— Я и так,— сказал Пух.
Раздался топот... И снова наступило молчание.
— Эй! — сказал Тигра так близко от них и так неожиданно, что Пятачок, наверно, подскочил бы, если бы не оказалось, что на большей его части сидит Пух.
— Где вы? Ау! — кричал Тигра.
Кролик подтолкнул локтем Пуха, и Пух оглянулся в поисках Пятачка, чтобы подтолкнуть его локтем, но не нашёл его, а Пятачок продолжал вдыхать запах сырого папоротника, стараясь дышать как можно тише, и чувствовал себя очень храбро.
— Чудеса! — сказал Тигра.
Наступила тишина, и спустя несколько мгновений, они услышали его удаляющийся топот. Они подождали ещё немножко, и в Лесу снова стало тихо — так тихо, что ещё чуточку, и им стало бы страшно.
Кролик встал и потянулся.
— Ну? — шепнул он с гордостью.— Видали? Всё, как я говорил!
— Я вот думал,— сказал Пух,— и я думаю...
— Нет,— сказал Кролик,— не надо. Бежим. Пошли! И все во главе с Кроликом пустились наутёк.
— А теперь,— сказал Кролик, когда они порядочно пробежали,— мы можем поговорить. Что ты хотел сказать, Пух?
— Да ничего особенного. А почему мы сюда идём?
— Потому что эта дорога домой.
— А-а! — сказал Пух.
— А по-моему, нам надо взять правее,— тревожно сказал Пятачок.— А ты что думаешь, Пух?
Пух посмотрел на свои передние лапки. Он знал, что одна из них была правая, знал он, кроме того, что если он решит, какая из них правая, то остальная будет левая. Но он никак не мог вспомнить, с чего надо начать.
— Ну...— начал Пух нерешительно.
— Пошли! — сказал Кролик.— Я отлично знаю дорогу!
Они пошли. Спустя десять минут они снова остановились.
— Очень смешно,— сказал Кролик,— но мне вдруг пока... Ах, конечно. Пошли!..
— Ну, вот мы и тут,— сказал Кролик, спустя ещё десять минут.— Нет, кажется...
— А теперь,— сказал Кролик, спустя ещё десять минут,— по-моему, мы должны быть у... или мы взяли немного правее, чем я думал?
— Прямо чудеса! — сказал Кролик, спустя ещё десять минут.— Почему это в тумане всё выглядит так одинаково? Смешно! Ты заметил это, Пух?
Пух сказал, что заметил.
— Слава богу, что мы так хорошо знаем наш Лес, а то мы могли бы заблудиться! — сказал Кролик через полчаса. И он засмеялся так беззаботно, как может смеяться только тот, кто так хорошо знает Лес, что не может в нём заблудиться.
Пятачок чуточку приотстал и подобрался к Пуху сзади.
— Пух! — шепнул он.
— Что, Пятачок?
— Ничего,— сказал Пятачок и уцепился за лапку Пуха.— Я просто хотел быть поближе к тебе.
Когда Тигра перестал ждать, что остальные найдут его, и когда ему надоело, что рядом нет никого, кому он мог бы сказать: “Эй, пошли, что ли!” — он подумал, что надо пойти домой. И он побежал назад. Первое, что сказала Кенга, увидав его, это: “А вот и наш милый Тигра! Как раз пора принимать рыбий жир!” И она налила ему полную чашку. Крошка Ру с гордостью заявил: “А я уже принял”, и Тигра, проглотив всё, что было в чашке, сказал: “И я тоже”, а потом он и Ру стали дружески толкать друг друга, и Тигра случайно перевернул один или два стула, нечаянно, а Крошка Ру случайно перевернул один, нарочно, и Кенга сказала:
— А ну пойдите, побегайте.
— А куда нам бегать? — спросил Крошка Ру.
— Пойдите и соберите мне шишек для топки,— сказала Кенга и дала им корзинку.
И они послушно отправились к Шести Соснам и стали кидать друг в друга шишками, и за этим приятным занятием забыли, зачем они пришли в Лес, и забыли заодно корзинку под деревом, а сами отправились домой обедать.
Обед как раз подходил к концу, когда Кристофер Робин заглянул в дверь.
— Где Пух? — спросил он.
— Тигра, детка, где Пух? — спросила Кенга.
Тигра стал объяснять, что произошло, и в то же самое время Крошка Ру стал объяснять про свой Бисквитный Кашель, а Кенга стала уговаривать их не говорить одновременно. Так что прошло немало времени, пока Кристофер Робин понял, что Пух, Пятачок и Кролик бродят где-то в тумане, заблудившись в Лесной Чаще.
— Смехота! — шепнул Тигра Крошке Ру.— А вот Тигры никогда не могут заблудиться!
— А почему они не могут Тигра?
— Не могут, и всё тут,— объяснил Тигра.— Так уж они устроены!
— Что ж,— сказал Кристофер Робин,— надо пойти и отыскать их. Вот и всё. Пошли, Тигра,
— А можно, я тоже пойду отыщу их? — взволнованно спросил Ру.
— Я думаю, не сегодня, дорогой мой,— сказала Кенга,— как-нибудь в другой раз.
— Ну ладно. А если они заблудятся завтра, можно, я тогда отыщу их?
— Посмотрим,— сказала Кенга, и Крошка Ру, который отлично знал, что это означает, ушёл в угол и начал упражняться в прыжках, отчасти потому, что он хотел попрыгать, а отчасти потому, что он не хотел, чтобы Кристофер Робин и Тигра заметили, как он огорчён, что его не взяли.
— Итак,— сказал Кролик.— Мы умудрились заблудиться. Таковы факты.
Все трое отдыхали в маленькой ямке с песком. Пуху ужасно надоела эта ямка с песком, и он серьёзно подозревал, что она просто-таки бегает за ними по пятам, потому что, куда бы они ни направились, они обязательно натыкались на неё. Каждый раз, когда она появлялась из тумана, Кролик торжествующе заявлял: “Теперь я знаю, где мы!”, а Пух грустно говорил: “Я тоже”. Пятачок же вообще ничего не говорил, он старался придумать, что бы такое ему сказать, но единственное, что ему приходило в голову, это: “Помогите, спасите!” — а говорить это было бы, наверно, глупо, ведь с ним были Пух и Кролик. Все долго молчали.
— Ну что ж,— сказал Кролик, по-видимому, всё это время напрасно ожидавший, что его поблагодарят за приятную прогулку.— Пожалуй, надо идти.
— А что, если...— начал Пух не спеша,— если, как только мы потеряем эту яму из виду, мы постараемся опять её найти?
— Какой в этом смысл? — спросил Кролик.
— Ну,— сказал Пух,— мы всё время ищем Дом и не находим его. Вот я и думаю, что если мы будем искать эту Яму, то мы её обязательно не найдём, потому что тогда мы, может быть, найдём то, чего мы как будто не ищем, а оно может оказаться тем, что мы на самом деле ищем.
— Не вижу в этом большого смысла,— сказал Кролик.
— Нет,— сказал Пух скромно,— его тут нет. Но он собирался тут быть, когда я начинал говорить. Очевидно, с ним что-то случилось по дороге.
— Если я пойду прочь от этой Ямы, а потом пойду обратно к ней, то, конечно, я её найду,— сказал Кролик.
— А вот я думал, что, может быть, ты её не найдёшь,— сказал Пух.— Я почему-то так думал.
— Ты попробуй,— сказал неожиданно Пятачок,— а мы тебя тут подождём.
Кролик фыркнул, чтобы показать, какой Пятачок глупый, и скрылся в тумане. Отойдя шагов сто, он повернулся и пошёл обратно... И после того, как Пух и Пятачок прождали его двадцать минут, Пух встал.
— Я почему-то так и думал,— сказал Пух.— А теперь, Пятачок пойдём домой.
— Пух!..— закричал Пятачок, дрожа от волнения.— Ты разве знаешь дорогу?
— Нет,— сказал Пух,— но у меня в буфете стоит двенадцать горшков с мёдом, и они уже очень давно зовут меня. Я не мог как следует их расслышать, потому что Кролик всё время тараторил, но если все, кроме этих двенадцати горшков, будут молчать, то я думаю, Пятачок, я узнаю, откуда они меня зовут. Идём!
Они пошли, и долгое время Пятачок молчал, чтобы не перебивать горшки с мёдом, и вдруг он легонько пискнул... а потом сказал: “О-о”, потому что начал узнавать, где они находятся. Но он всё ещё не осмеливался сказать об этом громко, чтобы не испортить дело. И как раз в тот момент, когда он уже был настолько в себе уверен, что стало неважно, слышны ли горшки или нет, впереди послышался оклик, и из тумана вынырнул Кристофер Робин.
— Ах, вы здесь,— сказал Кристофер Робин небрежно, стараясь сделать вид, что он нисколько не волновался.
— Мы здесь,— сказал Пух.
— А где Кролик?
— Я не знаю,— сказал Пух.
— Да? Ну, я думаю, Тигра его найдёт. Он, кажется, пошёл вас всех искать.
— Хорошо,— сказал Пух,— Мне нужно идти домой, чтобы подкрепиться, и Пятачку тоже, потому что мы до сих пор не подкреплялись и...
— Я вас провожу,— сказал Кристофер Робин.
Он проводил Пуха домой и пробыл там очень немалое время.
И всё это время Тигра носился по Лесу, громко рыча, чтобы скорее найти Кролика.
И, наконец, очень Маленький и Грустный Кролик услышал его. И этот Маленький и Грустный Кролик кинулся на голос сквозь туман, и голос неожиданно превратился в Тигру: в Доброго Тигру, в Большого Тигру, в Спасительного и Выручательного Тигру, в Тигру, который выскакивал — если он вообще выскакивал — гораздо лучше всех Тигров на свете.
— Милый Тигра, как же я рад тебя видеть! — закричал Кролик.
