Александр Куприн
Один великий царь велел привести к себе поэтов и мудрецов своей страны. И спросил он их:
— В чём счастье?
— В том,— ответил поспешно первый,— чтобы всегда видеть сияние твоего божественного лица и вечно чувствовать…
— Выколоть ему глаза,— сказал царь равнодушно.— Следующий!..
— Счастье — это власть. Ты, царь, счастлив! — вскричал второй.
Но царь возразил с горькой улыбкой:
— Однако я страдаю геморроем и не властен исцелить его. Вырвать ему ноздри, каналье. Дальше!..
— Быть богатым! — сказал, заикаясь, следующий.
Но царь ответил:
— Я богат, а вопрошаю о счастье. Довольно ли тебе слитка золота весом в твою голову?
— О царь!..
— Ты получишь его. Привяжите ему на шею слиток золота весом в его голову и бросьте этого нищего в море.
И царь крикнул нетерпеливо:
— Четвёртый!
Тогда вполз на животе человек в лохмотьях, с лихорадочными глазами и забормотал:
— О премудрый! Я хочу малого! Я голоден! Сделай меня сытым, и я буду счастлив и прославлю имя твоё во всей вселенной.
— Накормите его,— сказал царь брезгливо.— И, когда он умрёт от объедения, придите сказать мне об этом.
И пришли также двое. Один — мощный атлет с розовым телом и низким лбом. Он сказал со вздохом:
— Счастье в творчестве.
А другой был бледный, худой поэт, на щеках которого горели красные пятна. И он сказал:
— Счастье в здоровье.
Царь же улыбнулся с горечью и произнёс:
— Если бы в моей воле было переменить ваши судьбы, то через месяц ты, о поэт, молил бы богов о вдохновенье, а ты, о подобие Геркулеса, бегал бы к врачам за редукционными пилюлями. Идите оба с миром. Кто там ещё?
— Смертный! — сказал гордо седьмой, украшенный цветами нарцисса.— Счастье в небытии!
— Отрубите ему голову! — молвил лениво властелин.
— Царь, о царь, помилуй!.. — залепетал приговорённый и стал бледнее лепестков нарцисса.— Я не то хотел сказать.
Но царь устало махнул рукой, зевнул и произнёс коротко:
— Уведите его… Отрубите ему голову. Слово царя твёрдо, как агат.
Приходили ещё многие. Один из них сказал только два слова:
— Женская любовь!..
— Хорошо,— согласился царь,— дайте ему сотню красивейших женщин и девушек моей страны. Но дайте ему также и кубок с ядом. А когда настанет время — скажите мне: я приду посмотреть на его труп.
И ещё один сказал:
— Счастье в том, чтобы каждое моё желание исполнялось мгновенно.
— А что ты сейчас хочешь? — спросил лукаво царь.
— Я?
— Да. Ты.
— Царь… вопрос слишком неожидан.
— Закопать его живым в землю. Ах, и ещё один мудрец? Ну, ну. Подойди поближе… Может быть, ты знаешь, в чём счастье?
Мудрец же — и он был истинный мудрец — ответил:
— Счастье в прелести человеческой мысли.
Брови у царя дрогнули, и он закричал гневно:
— Ага! Человеческая мысль! Что такое человеческая мысль?
Но мудрец — ибо он был истинный мудрец — лишь улыбнулся сострадательно и ничего не ответил.
Тогда царь велел ввергнуть его в подземную темницу, где была вечная темнота и где не было слышно ни одного звука извне. И когда через год привели к царю узника, который ослеп, оглох и едва держался на ногах, то на вопрос царя: «Что? И теперь ты счастлив?» — мудрец ответил спокойно:
— Да, я счастлив. Сидя в тюрьме, я был и царем, и богачом, и влюблённым, и сытым, и голодным — всё это давала моя мысль.
— Что же такое мысль? — воскликнул царь нетерпеливо.— Знай, что через пять минут я тебя повешу и плюну в твоё проклятое лицо! Утешит ли тебя тогда твоя мысль? И где будут тогда твои мысли, которые ты расточал по земле?
Мудрец же ответил спокойно, ибо он был истинный мудрец:
— Дурак! Мысль бессмертна.
1906
