Аленка Статова
С благодарностью посвящаю тем Людям
и тем Событиям, что вошли в мою Жизнь
Рада я, дорогой мой друг, что заглянуть ты решил ко мне, выслушать мою незатейливый рассказ. Протяни ко мне руку, я возьму тебя с собой, в давно забытые далекие времена и поведаю тебе одну старую историю...
Случилось то в те далекие времена, когда люди забыли о Любви и Нежности. Много горя стали приносить друг другу, овладели их сердцами лишь зло, вражда и ненависть, ожесточились души; разучились они смотреть на Мир просто открытым сердцем, и потому недоступны им стали простые "глупые" ценности, которые в состоянии по-настоящему оценить только открытый для Жизни Человек и, главное, для Самого Себя... – прикоснуться ладонью к мягкой шелковистой юной зелени, которая в отличии от них не утеряла способность открыто-доверчиво стремиться к Самой Жизни, хотя бывало и так, что чья-то грубо-равнодушная рука несла ей смерть; смело вдохнуть полной грудью шальной ветер, сбивающий с ног; погрузить руку в журчащий кристалл ручья. Гиб мир вокруг них, а они, ослепленные соперничеством и страхом за свое жалкое существование, которое напрасно мнили Жизнью с Большой Буквы, не видели ничего вокруг, не замечали, что сами губят себя...
Приблизимся, дорогой Читатель, к одному из городков Старого Мира... Зайдем в него... Заглянем в глаза людей, живущих в нем... Что в них? Быть может еще осталось в них что-то Живое и Единственно целостное то, что когда-то среди них называлось Душой?...
Яркое, сверкающее солнце, горячий песок, обжигающий обнаженное лицо, зной... А вот и главные врата города, поражающие своей неприступностью, которыми когда-то гордились наши далекие предки... Негостеприимно взирают они на нас своими громадными сумрачными арками, так что мне на миг становится жутковато.
А вот и первые жители: грузный, тяжело отдувающийся купец, с туго набитой сумою, равнодушно проходит мимо изголодавшегося человека, который, прячась в спасительную тень, с робкой надеждой взглянул на него; вот черные рабы, несущие на своих уставших плечах тяжелый паланкин – в их глазах обреченность своей участи, сломленность какая-то в их потухших глазах, только по инерции они продолжают двигаться, существовать, их жизнь – инерция, тяжелая "лямка". В роскошном паланкине развалясь, с надменным выражением лица, возлежит "нечто" с таким пустым и бездушным взглядом, что оторопь берет...
Но вдруг среди этой пустоты раздался такой жизнерадостный и заливистый смех, что мы невольно обернулись. По улице бежал ребенок и смеялся так искренне и щедро делился своей Жизнью, что мне на миг показалось, что если и может что-нибудь растопить сердца этих людей, то только Самая Жизнь, вот как этот ребенок, в котором все еще настолько открыто и искренне для Жизни, в нем нет ни малейшей боязни Будущего, он просто счастлив тем, что Он ЕСТЬ, тем, чем обладает, что на наших лицах невольно появились улыбки. Но иначе отреагировали жители города – одни лица исказились в бешенстве и злобе от того, что они уже бессильны изменить себя, а точнее от этого своего "убеждения", но были и такие, что, сами того не понимая, попытались улыбнуться, вспомнив вдруг, что они тоже кажется когда-то умели это делать, но тщетно... губы лишь исказились в безжизненной гримасе. А ребенок бежал и в его руке сверкало стеклышко, которое радужными огнями расплескивалось на домах, постройках, людях – и радость этого ребенка была настолько искренней, и быть может именно поэтому (я знаю это точно) у некоторых людей защемило вдруг сердце...
Вглядываясь в людскую толпу я вдруг увидела чьи-то блестящие глаза, они были настолько ярки и глубоки необычайно, они обладали таким пронзительно светящимся источником силы, когда взгляд их останавливался на людях, что сразу выделялись среди всех этих самовлюбленных однообразных глаз. Из толпы показалась девушка, с ее необычайного лица не сходила улыбка и принадлежала она всем сразу – столько добра светилось в ней. При ее появлении все нищие и калеки склонились перед ней и она никого не обошла, для каждого нашла монетку, ласковое слово и добрый взгляд, но другие глаза наблюдали за ней с ненавистью и таких было большинство... А она, словно не замечая этих взглядов, шла вперед так степенно и грациозно, глаза так искренне были открыты для Всех людей, что даже те, кто ненавидел ее склонялись перед ней и за то еще более ненавидели ее. Вдруг взгляд девушки еще более смягчился, когда ребенок, увидев ее, кинулся к ней, радостно обхватив за шею, затормошил ее.
- Омелия, посмотри, сестричка, что я нашел для тебя! Обычное стеклышко, но, сколько света радостного оно хранит в себе, стоит солнечному лучу прикоснуться к нему, ведь и у нас, у людей так же! Прикоснись хотя бы улыбкой к душе даже незнакомого человека, и она отогреться может, а если неприязнью или того хуже равнодушием обжечь – заледенеет она. Вот смотри, ты улыбаешься и словно лучиком меня согреваешь, а я тебе его возвращаю! – и с этими словами он прильнул к девушке.
Омелия обняла малыша, и этой кроткой картиной я и мои спутники невольно залюбовались, но остальные глядели на них с неприкрытой ненавистью.
"Почему же все так озлобленно смотрят на них? – недоумевала я, - ведь они излучают столько тепла и света и так открыто и искренне делятся ими со всеми. А ведь они сразу видно небогаты и жители сторонятся их, нелегко им приходится, живя в этом городе. А я бы, наверное, не смогла бы просто подойти, например, вот к этому человеку, который окидывает всех таким неприязненным взглядом, что и у меня невольно возникает то же чувство к нему, и сказать ему что-нибудь доброе до простоты. Ведь так почему-то хочется увидеть на его лице искреннее чувство добра, в любом его проявлении!"
И я подошла к Омелии... Тот лучистый взгляд, которым она одарила меня тут же отразился на моем лице, а ее ответ поразил меня своей простотой.
- Люди, среди которых я живу по сути своей добры как и все остальные, но дело в том, что они не понимают этого. Они боятся признать себя людьми сочувствующими и добрыми, но они способны видеть во мне отголоски своих душ, которые ранее тоже были открыты. Потому-то и боятся они моих речей. Сами о том не догадываясь своей озлобленностью они признают в себе (в самой своей глубине) то, чего боятся. Они не понимают, что есть Люди-солнца. Что это значит? Очень просто... Вот посмотри наверх - Солнце светит Всем нам одинаково, независимо от того, что Я за человек! Оно не выбирает, оно просто греет, радостно отдавая Себя, а мы принимаем это как должное и не всегда находим время, силы, да что угодно, чтобы запрокинуть голову Ему навстречу и радостно рассмеяться просто от того, что оно есть. Так почему бы нам, Людям не стать Солнцами? Жизнь озлобила этих людей, нет, точнее они озлобились против жизни, не понимая, что все, что нам дается во благо. Их мучает эта "несвобода" Себя, понимание того, что они утратили Часть Себя - это озлобляет их против Жизни, против меня (той, что обладает этим) и тем более, против моего названого брата Савелия. Ведь он Ребенок, он более естественен, чем я, более распахнут для Всей Жизни.
Во время нашего разговора вокруг нас стала собираться толпа, послышались злые голоса
- Убирайтесь отсюда, не нужны нам ваши проповеди!
- Мы сыты ими по горло! Все, что говоришь ты, девчонка, ложь!
- Ты хочешь научить нас жить, да кто ты такая?!.
С каждым новым выкриком толпа все более распалялась, меня и моих спутников так грубо оттеснили от Омелии с Савелием, что мы даже не успели ничего предпринять, а их схватили грубые руки и погнали прочь из города, в них летели палки и камни...
Первым пришел в себя Савелий, Омелия была без сознания, но даже в этом состоянии она пыталась укрыть собой брата от разъяренной толпы, ее руки до сих пор крепко сжимали Савелия. Никого не было рядом с ними, даже мы с вами, преданные мои друзья, не смогли бы сейчас им помочь – их испытания только начинались. Ведь даже я, автор этой сказки еще не знаю ее конца, и потому пусть все идет своим чередом. но зато мы сможем наблюдать за их дальнейшей судьбой через волшебное зеркальце, которое есть у меня. Стоит вдохнуть в него свое горячее дыхание, как оно оживает и начинает говорить с нами голосами тех, кого мы хотим видеть; его прозрачная поверхность покрывается легкой дымкой, и стоит лишь пожелать то, что хочешь увидеть, тут же твое желание исполняется. я достаю зеркальце и согреваю его своим дыханием...
- Нам нужно идти, Савелий, нам нельзя здесь более оставаться, пойми, выбора у нас нет. Перед нами ворота родного города, где мы погибнем, позади – пустыня, пройдя через которую, мы можем выжить.
Так странно было видеть глаза Савелия – это были уже не те детские, озорные "глазищи", но всепонимающие и глубокие. Он только улыбнулся и взял Омелию за руку.
И вот перед ними пустыня... Полуденный зной и негде укрыться. Обжигающий ветер не приносит прохлады нашим путникам. Но Омелия неустанно идет вперед, остановка означала бы гибель. Воды ни капли и нужно, нужно двигаться в ее поиске. Омелия берет на руки Савелия - он уже без сил. Уже несколько часов неустанно испепеляет то самое солнце, которое еще недавно дарило им такую радость. Но наконец они без сил падают наземь и солнце, словно смилостившись, начинает уходить за горизонт...
Последнее, что врезалось в память Омелии, когда она теряла сознание, было пьянительное ощущение свежести. Едва успев вдохнуть в себя аромат прохлады, она потеряла сознание...
Ей казалось, что она летит по небу на сверкающе-белоснежном облаке навстречу прохладному и упоительному, дающему жизнь дождю. Она протягивает к нему руки и зовет за собой. И Омелии видно с огромной высоты, где томятся люди и растения без жизненной влаги, туда она и направляет свое облако, а за ним идет дождь, и радуга помогает, указывая путь...
Когда девушка приоткрыла глаза, ее взгляд встретился со взглядом человека, не сводившего с нее глаз. И столько тепла и целительных сил было в нем, что она с изумлением почувствовала как утраченные силы возвращаются к ней, и улыбка озарила ее изможденное, но постепенно расцветающее к жизни лицо. Рядом с ней сидел юноша, он молча бережно поправил рукой выбившуюся прядь ее волос, не переставая неотрывно глядеть на нее. Внезапно Омелия испуганно взглянула на юношу, но от лишений она потеряла дар речи, лишь губы ее дрогнули, а глаза моляще "кричали": "Савелий!?.. Где он?!!.." Но тут она услышала заливистый смех и, узнав в нем брата, облегченно вздохнула. Найдя своей рукой руку юноши, она поцеловала ее, а он вспыхнул и кротко провел ладонью по ее лицу.
В это время к ее постели подбежал Савелий, ведя за руку еще одного юношу с поразительно похожими глазами на того человека, что сидел рядом с девушкой.
- Сестренка, вот кто спас нас! Это им мы обязаны жизнью!
- Меня зовут Троин, а моего младшего брата Офелий, - и указал на юношу стоявшего рядом с Савелием. – Омелия, Савелий рассказал нам бо всем, что с вами случилось, не волнуйся ни о чем. Но воистину то, что мы нашли вас в пустыне – чудо! Когда мы еще были за несколько часов пути до вас, на горизонте вдруг вспыхнула необычайно яркая звезда, которая не померкла до того момента, когда мы вас увидели! Но все это позади, сейчас же вы в полной безопасности. Без сомнения ты Омелия и ты Савелий останетесь под нашим покровительством до полного выздоровления, а далее вы решите так, как сами того захотите. Просто знайте, что здесь – вы дома. Вот этот крохотный оазис наш дом, а теперь он стал и вашим.
И они зажили все вместе, дорогие мои читатели. Оказалось, что они нашли друг в друге то, что искали везде, всегда и во всем – да, да, то самое тепло, которое сами они умели излучать, а сейчас они получали это с отдачей. Это были "солнышки", которые взаимно дополняли друг друга, как прозрачный небосклон дополняет солнце, как ночное небо – сверкающие звезды. Можно было не бояться, что ты Солнце, а тебя вдруг не поймут в этом, что ты отдаешься целиком, просто потому, что ты такой по сущности своей и не нужно искать в этом скрытого смысла, ты ничего не требуешь взамен, но все же страстно желаешь взаимной и искренней отдачи. Здесь Омелия почувствовала, что именно этим людям, так необычайно и внезапно вошедшими в их жизнь, так свободно выходит на свет и разливается вся она сама, что этому рады и воспринимают каждую ее мысль с пониманием и откровенной радостью, видя как раскрепощается человек, становится сущностно прекрасным.
Но как бы счастлива не была Омелия среди любимых людей, ее постоянно терзала собственная немота, немало слез пролила от того она по ночам, что порой просыпалась глубокой ночью от снов, где она могла смеяться, дарить свой голос любящим людям и особенно Троину...
Как-то ночью Омелия внезапно проснулась. Ее поразил необычайно яркий свет, льющийся из окна, а по стенам перевивисто качались отраженные волны и ей показалось, что она плывет посреди океана... Девушка легко соскочила с постели и подбежала к окну. В самой чаще густой зелени мерцала звезда, словно зовя ее. Накинув легкую длинную шаль, она неслышно выскользнула из дома. Чем дальше Омелия отдалялась в чащу, тем ярче светила звезда призывным светом. Когда она подошла к шепчащему источнику звезда вспыхнула и рассыпалась миллиардами крохотных звезд, а на ее месте появился седовласый старец. Глаза его приветливо светились. Вдруг зазвучал мягкий и плавный голос старца, но губы его не шевелились:
- Здравствуй, Омелия! Не удивляйся, что ты слышишь мой голос, а губы мои не открываются – я Волшебник-Провидец. Вижу как загорелись твои глаза и знаю твое желание – ты хочешь вновь обрести дар речи – все будет, смотри! – и с этими словами Волшебник зачерпнул пригоршню воды и протянул девушке. Едва она сделала глоток, как тут же искристо-веселый смех разнесся по оазису. Троин открыл глаза и лежал так наслаждаясь им, пока он не стих. "Так смеяться может только одна девушка на земле, - вдруг осознал он сквозь сон, - и это Омелия". Но тут же сон овладел им и он забылся с улыбкой на устах...
А беседа у источника тем временем продолжалась.
- Так радостно видеть, что я смог так легко помочь тебе, Омелия! Но не это главное сейчас. Выслушай меня внимательно... уже давно наблюдаю я за тобой и именно тебя избрал для спасения людей. Да, именно ты. Ведь только такая девушка как ты способна настолько всецело отдавать Людям свои солнечные лучи, потому я и избрал тебя. Люди должны погибнуть..., знаю! знаю, что хочешь ты сказать, ты хочешь просить за них, но все же выслушай меня и не перебивай. Они сами погубили себя своим злом, они забыли то, ради чего живут, лишь страсть к наживе, войне и ненависть друг к другу владеют ими, и если я не помогу им сейчас, то после будет поздно... Я не могу уже остановить грядущее, но помочь Людям обрести чистые души и вернуть их вновь на Землю в моих силах. Знай, Омелия, через несколько дней Землю закрутит сумасшедшая буря, огромные волны выплеснутся из морей, а с неба обрушатся страшные потоки воды и затопят всех и все, но погибнут не сами люди, а то 'зло', что поселилось в них, а 'души' возвратятся вновь в других "оболочках". И на Земле останется незатопленным лишь маленький островок – это будет ваш оазис, где останешься ты и люди, которые дороги тебе более всего на свете.
- Но что же я могу сделать для людей, скажи мне, Волшебник?! Как я могу помочь им?!! – воскликнула девушка.
- Следуй за мной и ничего не бойся, - с этими словами он шагнул в водопад источника, и вода поглотила его, Омелия бесстрашно ступила за ним...
Они оказались в ночном саду, где в свете звезд тоже сверкал чистейший источник, неведомые птицы переговаривались между собой прекрасными голосами, а вокруг спали многочисленные цветы, аромат которых одурманивал.
- Все эти цветы волшебные и мы пришли сюда за чудесной пыльцой одного из них.
- Но ведь сейчас ночь, как же мы сможем собрать ее? – спросила девушка.
- А вот смотри! – Старец поднял руку, на которой нестерпимо ярко засверкал перстень и направил его лучи на ночное небо, вдруг темнота рассеялась и медленно взошло солнце – природа очнулась от ночного сна. И тут же один за другим распахнули свои лепестки цветы, - а вот и тот цветок, что нужен нам". Один из прекрасных цветов кротко поднял свою хрупкую головку, словно угадав, что от него требуется. Волшебник вновь поднял руку с перстнем и тут же мельчайшая золотистая пыльца легким облаком слетелась к нему, и он раскрыл для нее небольшой мешочек. Поманив к себе пышное, белое облако, он протянул Омелии мешочек:
- Облако знает дорогу, запомни только одно, где бы ты не пролетала, повсюду рассыпай волшебную пыльцу. Необходимо, чтобы люди вдохнули ее в себя, тогда их души очистятся – ведь это пыльца цветка добра – и тогда они смогут вернуться...
Пролетая над городами и поселками Земли девушка всюду рассыпала волшебную пыльцу и легкая позолота покрывала Землю.
Едва успела она все облететь, как тут же разразилась невиданная никогда страшная буря... Облако Омелии поднялось так высоко, что ни одна капля не коснулась ее, а ветер проносился мимо. Она знала, что все они вернутся, но слезы душили ее, следя за разрушениями бури и смерча...
Облако быстро домчало ее до единственного островка, оставшегося на Земле, до их оазиса, где оставшиеся люди с тревогой и страхом искали Омелию и наблюдали за происходящим.
Она перешла через водопад и оказалась в оазисе. Любящие люди бросились к ней – они уже не чаяли увидеть ее в живых. Троин крепко обнял ее и долго не мог расжать свои объятия, а Омелия плакала и смеялась одновременно. Столько счастья вдруг появилось на этом крохотном островке Жизни, где уже начинало нагнетаться отчаянье...
И Жизнь на одиноком островке потекла своим чередом. Они жили своим общим счастьем, и если в их глазах появлялась вдруг затаенная печаль, чтобы скрыть ее от других, то они старались не задевать чувства другого, чтобы не усугубить боль того, что на свете остались только они вчетвером. Троин по-прежнему не сводил глаз с Омелии, и ее сердечко не могло не отвечать ему тем же. И никто кроме Савелия не понимал, что еще один человек отдаст свою жизнь для Омелии, если она потребуется. Но он любил их обоих и потому молчал, не нарушая своими чувствами их найденного и обретенного счастья.
Каждое утро Офелий, несмотря ни на что: будь то буря или палящее солнце, неизменно направлялся он на берег океана, чтобы полюбоваться им и поплавать здесь в полнейшей тишине. Он разговаривал со всходящим Солнцем и, вбирающим в себя силу для начинавшегося дня, Ветром, переливающимся океаном, который шепча рассказывал юноше о тайнах, хранящихся в его подводных глубинах. Офелию нравилось ступать босыми ногами по слегка нагретому сыпуче-мягкому песку, нравилось сидеть на взгорочке, обхватив руками колени, погружая руку в песок и рассыпать его песчаным дождем, смотреть вдаль, любуясь разливами всходящих солнечных лучей по небу и их золотыми бликами в голубизне океана и улыбаться Всему Этому. И все время его безотчетно тянуло за горизонт, он мечтал взлететь так высоко, чтобы увидеть всю Землю. А вскоре и Омелий, преданно полюбивший Офелия как брата, стал сопровождать его. Они не мешали друг другу, казалось, что их присутствие дополняет чувства другого. Я знаю, так бывает, когда чувства и ощущения воспринимаются как самое свое, а потому сливаются и не смущают как что-то чужеродное и отталкивающее порой.
Как-то ранним утром Савелий бежал на океан без своего друга, мечтая научиться нырять со скалы во время бури так же легко и красиво, как и Офелий. Легко оттолкнувшись от камня, мальчик погрузился в волны, но длинные извивистые водоросли, взбудораженные бурей, окутали его и не давали вырваться на поверхность. Тут же раздался всплеск воды и сильные руки Офелия стали сражаться с подводными путами. Но чем больше он распутывал Савелия, тем больше запутывался сам... Течение подхватило освободившегося Савелия и стало относить его все дальше и дальше от Офелия. Навсегда запомнил мальчик взгляд своего названого брата полный любви и страсти к любимым Людям и Жизни, казалось он кричал: "Я всегда буду с вами!"...
Савелия вынесло волной на берег и лежа на песке мальчик увидел, что из бушующих волн вдруг взметнулась в небо ярчайшая звезда... Последнее, что почувствовал мальчик был крик Омелии, летевшей на берег, ее крепкие объятия и слезы радости, а потом все оборвалось темной пустотой...
Наступила ночь... В оазисе среди пения птиц и шелеста ветра в ночной разговор вмешивалось переливистое журчание воды. И несмотря на то, что никого не было в саде, никто не спал в этот поздний час.
Омелия, убитая горем, бесцельно бродила среди деревьев и никто не смел мешать ей, пока наконец уставшие ноги не опустили ее около родника. Она медленно опустила тонкую кисть руки в воду и почувствовала, как силы возвращаются к ней.
Неслышно к ней подошел Троин и окликнул ее, но Омелия не услышала его, настолько горе захватило ее. Тогда он крепко сжал ее плечи так, что она, застонав от внезапной боли, очнулась. И вот тут-то слезы и хлынули из ее глаз, но Троин подхватил ее на руки и бережно положил на покрывало, тонкой паутиной слетевшее с плеч девушки и покрывшее шелковистую траву. И ночь преобразилась для двоих любящих, им казалось, что только для них это нежное журчание воды, ставшим вдруг жарким свет звезд, тихое перешептывание листвы на деревьях, разговор ночных птиц. Все перевилось в Единственную Целостность Их Мира и вылилось в завораживающий Гармонию стон. Столько света и тепла отдавали они друг другу и столько еще оставалось!..
Солнце всходило, освещая спавших у источника. Оно щедро протянуло свои любящие лучи ко всему живому. Вот одни из них нежно прикоснулись к любящим лицам. Первым проснулся Троин и долго с нежностью всматривался в лицо Омелии. Улыбка скользнула по его губам - она произнесла его имя. Склонившись над ней, он поцелуем разбудил ее, и девушка улыбнулась пробуждаясь.
Поднявшись, они подошли к источнику, любуясь своим отражением в нем. И странно было видеть отражение в кристальной воде этих двух счастливых и одновременно несчастых людей. Но тут водопад раскрылся, расплескиваясь сверкающими брызгами, и появился Волшебник:
- Не печальтесь, - произнес он, - знайте, что Офелий не погиб, льшь тела его нет рядом с вами, но он здесь, его любящая вас душа всегда вместе с вами, смотрите, - и он указал рукой на небо, на котором щедро отдавало свой жар восходящее Солнце, и, точно услышав его, оно засверкало так ярко...
- Мечта Офелия сбылась, - промолвил старец, - он всегда хотел увидеть то, что не дано никому. Столько раз я наблюдал за ним, когда он задумчиво вглядывался в горизонт и чему-то чуть улыбался. Он настолько был ярок своим солнечным теплом, потому ему и было даровано стать Солнцем днем и Звездой ночью, чтобы согревать по-прежнему всех и все. Жизнь Звезд схожа с Жизнью Солнц – ведь это далекие Солнца, но только они светят нам ночью. И вот еще, что я хотел вам сказать - уже пришла пора возвращения Людей на Землю - он один из первых, кто Вернулся! – и лица их просветлели.
Прошел год... И мы, дорогие мои слушатели, вновь заглянем в волшебное зеркало... Вода почти вся спала и островок исчез. Сад, окружавший когда-то оазис, разросся и густая молодая зелень тяжелыми душистыми ветвями ложилась на веранду дома любящих друг друга людей. Здесь живет добро и любовь, а недавно здесь поселился веселый детский смех маленького человечка Омелии и Троина.
Новая Жизнь зарождалась...
